К функции объекта a (2)
(1)
Позиции Фаджина и Пенроуза важны как попытки осмысления сознания на пересечении физики и философии. Однако оба остаются в рамках гуманистической перспективы - где сохраняются категории выбора, креативности и автономного сознания. У Пенроуза гравитация объясняет возникновение сознания, но в его модели отсутствует механизм сборки - отсутствует объект через который схлопывание структурируется. Он фиксирует факт коллапса, но не отвечает на вопрос об условиях реализации.
В рассматриваемой же перспективе Все, что возникает - результат топологического сдвига, гравитационного коллапса, в котором структура больше не способна удерживать форму под действием собственного напряжения.
Такая топология может быть прослежена на любых уровнях. Электроны — не являются фиксированными сущностями. Они существуют в виде квантовых состояний. Без измерения у электрона нет определенного положения - он существует как распределение вероятностей. Здесь важно то, что это распределение нестабильно. Оно не может длиться бесконечно. В определённый момент волновая функция схлопывается в конкретное состояние — возможно, под действием гравитации, как предполагает Пенроуз.
Гравитация в этом контексте уже не воспринимается как физическая сила, но как структурная необходимость схлопывания. Когда гравитационное напряжение становится непреодолимым - суперпозиция становится невозможной. Именно это схлопывание и есть то, что мы называем событием: не выбором, а следствием.
Этот момент и есть актуализация объекта a: не как сущности, а как следа в структуре - остаток в котором симметрия становится невозможной
(2)
Всё, что существует, вибрирует. Однако не всякая вибрация способна породить остаток. Остаток - объект а — это не элемент, а функция структурного сбоя, локальной асимметрии, которая не может быть устранена перераспределением.
Вибрации, способные вызвать структурный сбой, требующие определенной нестабильности, являются результатом слабых связей, которые можно наблюдать на биохимическом уровне, так и в квантовых процессах, например в поведении электронов. Там, где структура теряет замкнутость, но не теряет способность адаптироваться и восстанавливать устойчивость, возникает условие живого.
Жизнь — это всегда взаимодействие со средой. Не из интереса, не из стремления, а потому что остаток не может быть удержан. Его нужно выбрасывать, и для этого нужна не-замкнутость. Слабые связи, такие как водородные или ионные, позволяют структурам легко разрываться через сбрасывание остатка (объекта а) и восстанавливаться. В отличие от них, более стабильные связи в материале (например, металлы) не обеспечивают такой гибкости, что делает невозможным поддержание структуры, которая могла бы эффективно выбрасывать остаток и восстанавливать свою структуру после такого выброса.
Восстановление здесь — это не возвращение к исходной форме, а достижение нового, изменяющегося устойчивого состояния, которое позволяет структуре продолжать выбрасывать остаток и повторять цикл снова и снова.
(3)
В этой логике жизнь не возникает как продукт материи, а как результат несовпадения колебаний, которые усиливая напряжение, формируют избыточность, требующую выброса.
Поддерживать жизнь — значит поддерживать возможность выброса. Структура, способная выдерживать остаток, не фиксирует форму, а создаёт временный контур — достаточный, чтобы не развалиться под действием вибрации. Каждый раз, когда напряжение нарастает, контур избавляется от остатка и перестраивается. В этом процессе нет устойчивой цели, нет сохранения — есть только ответ на локальное напряжение, попытка удержаться на границе от полного разрушения контура.
Именно это позволяет отказаться от любой телеологии. Мы не говорим о цели, не говорим о движении к форме. Мы говорим о возможности удерживать контур достаточно долго, чтобы остаток не разрушил его, а начал циркулировать. Жизнь начинается не с формы, а с остатка. Именно остаток создаёт форму, временно, как режим равновесия, который тут же нарушается новым напряжением.